О нем написано и сказано очень много. Однако, несмотря на это, клиническая смерть по-прежнему продолжает оставаться для человека тайной за семью печатями, и у специалистов нет единого мнения по вопросу о том, что же на самом деле происходит в это время с человеком. И это несмотря на множество научных (и не совсем) гипотез, выдвигаемых практически во всех странах мира различными специалистами.
..В ушах пожилого мужчины,у постели которого суетились люди в белых халатах, нарастал какой-то неприятный шум, тревожный звон. Накатила дурнота, сквозь которую до сознания долетали реплики врачей, становившиеся все более беспокойными и отрывистыми, а когда зрение прояснилось, мужчина с удивлением обнаружил, что стоит посередине больничной палаты; рядом находилась группа медиков, занятых каким-то пациентом, безвольно обмякшим на своей кровати и не подававшим признаков жизни.
В помещении звучали возбужденные отрывистые фразы: специалисты сообщали коллегам о том, что давление у больного падает, пульс пропадает, зрачки перестают реагировать на свет, появляется характерная бледность...
«Безнадежен», — махнул рукой один из реаниматологов. «Попробуем, конечно, но вряд ли...» А молоденькая медсестра, которая и подняла переполох, округлившимися от страха глазами смотрела на умирающего.
Ее старшая коллега украдкой перекрестилась, тяжело вздохнула: «Отмучился, бедняга...» Наблюдая за отчаянными попытками врачей привести в сознание умирающего, мужчина подошел ближе и вдруг ошеломленно уставился на лицо лежавшего.
Это был... он сам! Лихорадочно осмотревшись по сторонам, человек кинулся к присутствовавшим в палате и попытался привлечь к себе их внимание. Но тщетно: на его голос никто не реагировал, а рука прошла сквозь плечо главного врача, которого пациент хотел заставить обернуться. Мужчина решил посмотреть на часы, но тут его снова ожидало разочарование: пижама, в кармане которой они находились, осталась на лежащем теле...
И тут ему стало очень спокойно. Какая, по сути, разница, который сейчас час? Ну и что, что его не видят и не слышат? «Так я действительно умер?» — с удивлением подумал мужчина. И это то, чего он так боялся все долгие месяцы, будучи прикованным к больничной койке? Что ж, пока все не так уж плохо... Тут пациент увидел, как перед ним разверзся длинный темный туннель, где-то в конце которого брезжил яркий свет, и ощутил: его ждут. В следующее мгновение умирающего затянуло в туннель, и он полетел, все увеличивая скорость, вперед. К свету.
Перед глазами, как на киноэкране, проносилась вся его жизнь. Вот головокружительное скольжение стало более медленным, но настроение продолжало оставаться отличным. Еще бы! Впервые за долгое время у него ничего не болело, ничто его не беспокоило. Напротив, крепла уверенность в том, что все происходящее — вовсе не сон, а реальность и что теперь, наконец, все будет хорошо. Ведь он возвращается домой...
Тут мужчина остановился и увидел перед собой удивительный пейзаж, рассмотреть который мешали потоки сильного, но не режущего глаза, а какого-то дружелюбного света. Осталось сделать лишь один шаг, чтобы оказаться там, в этом странном мире. Но на пороге сумеречного туннеля, у самой ГРАНИЦЫ света внезапно возникла ярко светящаяся фигура, которая отрицательно покачала головой и решительно преградила ему путь. «Не время», — легким дуновением ветра пронеслись в сознании слова. И в этот момент мужчине стало так обидно и плохо, как, пожалуй, ни разу за все время болезни. Почему?! Почему его не хотят пустить вперед? И что теперь делать?
Светящийся силуэт качнулся, пропуская кого-то вперед, и он, уже практически ничему не удивляясь, узнал в появившемся человеке собственную жену, которая скончалась три года назад. Женщина улыбалась и плакала одновременно. Да, она очень рада его видеть, очень соскучилась и ждет, но... «Еще не время... Тебе нельзя сюда... Возвращайся!»
«Но я не хочу! — решительно запротестовал мужчина. — Я пришел к тебе!» — «Не сейчас. Твоя жизнь еще не закончена. Кто расскажет мне о правнуке, который скоро родится?» Женщина подошла к мужу и ласково коснулась его щеки теплой ладонью: «Не переживай, я буду ждать. Возвращайся. Все будет хорошо...»
И снова ощущение полета, и пятно света становится все меньше и меньше. А впереди брезжит другой свет — холодный, равнодушный свет ламп в операционной. Вот он снова стоит у собственного тела, склоняясь над ним. Становится очень плохо. Неужели действительно нужно возвращаться? Тошнота накатила опять, а когда мужчина вновь открыл глаза, то увидел перед собой врача. «Напугали вы нас. Ничего, все будет хорошо...»
А кто-то в стороне произнес: «Пять минут. Это ж надо — в последний момент получилось! Я уже думал — все...» Больной прикрыл веки; внутри сохранилась горечь, но одновременно крепла уверенность: он выкарабкается и будет жить долго, и будет водить правнука в зоопарк, и кататься с ним на велосипеде, и учить его читать... Сколько дел впереди! А жизнь, в общем-то, хорошая штука, и хотя смерть — это, оказывается, не так уж и страшно, торопиться прощаться с этим миром явно не стоит...
Знакомая картина, не правда ли? Именно в таком ключе (с небольшими изменениями) описывают свои ощущения и видения те люди, которым довелось побывать «за чертой», то есть пережить клиническую смерть и вернуться назад, в мир живых. Почему картины, увиденные теми, кто сохранил свои воспоминания о пребывании «на том свете», столь похожи? Что заставляет людей разного возраста, пола, национальности, верований испытывать практически одинаковые ощущения?
Над ответом на эти вопросы наука бьется уже давно. Казалось бы, разгадка нашего посмертного бытия близко — буквально на расстоянии вытянутой руки. Но вновь и вновь среди объясненных фактов затесываются один-два, которые вновь заставляют человечество поверить в то, что «мы, отдав концы, не умираем насовсем»...
Наука называет клиническую смерть терминальным (пограничным) состоянием, последним этапом умирания. По сути, это состояние собственно смертью не является, хотя и с жизнью оно тоже не имеет ничего общего.
В биологическом смысле клиническая смерть чем-то подобна (но не идентична!) анабиозу и является состоянием обратимым; при ней отсутствуют видимые признаки жизни,угасают функции центральной нервной системы, но обменные процессы в тканях сохраняются. Так что сам факт прекращения дыхания, отсутствие кровообращения и сердцебиения, отсутствие реакции зрачка на свет — основные признаки клинической смерти — не могут рассматриваться как финал жизни.
Благодаря достижениям медицины у человека даже в этом случае имеется шанс «переиграть все заново» и вернуться к нормальной жизни. Однако в распоряжении врачей в данной ситуации имеется совсем немного времени. Если же реанимационные мероприятия оказались безуспешными (или вообще не проводились), прекращение физиологических процессов в клетках и тканях становится необратимым. То есть наступает биологическая, или истинная, смерть.
Вообще продолжительность периода, когда пациента, находящегося в состоянии клинической смерти, можно «вытащить с того света», определяется сроком, в течение которого высшие отделы головного мозга, к которым относится подкорка и кора, в условиях отсутствия кислорода сохраняют жизнеспособность. Обычно в специальной литературе пишется, что этот отрезок времени составляет всего пять-шесть минут (если сердце умирающего удалось «запустить» в течение двухтрех минут, то он вернется к жизни, как правило, без особых проблем).
Но периодически медикам приходится сталкиваться с удивительными случаями, когда пациента удавалось «воскресить» и спустя значительно более долгое время пребывания «по ту сторону». Оказалось, что подкорка и кора окончательно погибают по прошествии указанного времени лишь в так называемых условиях нормотермии.
Правда, даже тогда умершего иногда удается вырвать из лап смерти, однако при превышении указанного срока наступают изменения в мозговой ткани — часто необратимые, которые приводят к различным нарушениям интеллекта.
И если в некоторых случаях совместными усилиями специалистов разных областей, в том числе невропатологов, психиатров и психологов, удается добиться восстановления полноценности пациента, то чаще всего медикам остается лишь беспомощно разводить руками: бог смерти Танатос шутить не любит и «своих» клиентов отпускает весьма неохотно. К тому же, люди, находившиеся в состоянии клинической смерти свыше пяти минут, обычно редко живут дольше нескольких месяцев и вскоре прощаются с нашим миром уже навсегда.
Что же касается большего срока «неполной смерти», то с ним врачам приходится сталкиваться в основном в особых условиях. Тогда время, отпущенное судьбой на реанимационные мероприятия, колеблется в значительных пределах и может составлять десятки минут.
Это становится возможным, когда создаются особые условия для замедления процессов дегенерации высших отделов головного мозга при гипоксии или аноксии. Обычно они имеют место при поражениях пациентов электрическим током, утоплении или в условиях гипотермии (значительного понижения температуры среды, в которой находится пострадавший).
Так, несколько лет назад норвежским специалистам удалось вернуть к жизни мальчика, провалившегося в прорубь и извлеченного из-подо льда только через 40 минут. Именно гипотермия, развившаяся при попадании в очень холодную воду, позволила клеткам головного мозга маленького пациента сохранять свою жизнеспособность почти в 10 раз дольше, чем в условиях нормотермии. Примечательно, что в данном случае врачи полностью восстановили все жизненные функции организма пострадавшего и никаких изменений со стороны головного мозга у него не отмечалось.
В условиях клинической практики медикам порой удается создать подобие вышеупомянутых «шоковых условий». Для увеличения срока, в течение которого реанимационные меры могут иметь положительный результат, они используют гипотермию головы, гипербарическую оксигенацию, переливания свежей (не консервированной) донорской крови, применяют препараты, создающие состояние, подобное анабиозу, и т.д. Порой результат действий медиков вообще напоминает фантастический роман.
Так, серба Любомира Цебича, перенесшего тяжелейший инфаркт, врачи возвращали к жизни... 17 раз в течение двух дней! Такого количества «воскрешений» медицина еще не знала. А пенсионер из Новосибирска А. Ефремов стал вообще уникальным случаем: у мужчины, получившего обширные ожоги, во время одной из операций по пересадке кожи остановилось сердце.
Вывести его из состояния клинической смерти врачам удалось только через... 35 минут! Характерно, что реанимационная бригада решила не прекращать активных действий по истечении «стандартного» срока и продолжала борьбу за жизнь пациента. После «возвращения» Ефремова оказалось, что никаких необратимых изменений в головном мозге пенсионера почему-то не произошло...
Официальная медицина имеет свой взгляд на видения возвращенных к жизни пациентов, перенесших клиническую смерть. В последние годы было найдено вполне обоснованное объяснение большинства ощущений «воскресших». Например, особенно распространенным среди реанимированных является видение длинного темного туннеля с ослепительным светом в конце него и полета к этому свету.
Специалисты утверждают, что причиной этому является так называемое «трубчатое», или «туннельное», зрение, которое возникает вследствие гипоксии коры затылочных долей головного мозга. По мнению нейробиологов, видения туннеля и ощущения головокружительного полета сквозь трубу у умирающих возникают тогда, когда клетки указанных участков, которые отвечают за обработку зрительной информации, начинают погибать от недостатка кислорода.
В это время в так называемой зрительной коре возникают волны возбуждения — концентрические круги. И если кора затылочных долей уже пострадала от гипоксии, то полюс этих же долей, где имеется зона перекрытия, продолжает жить. Поле зрения, в результате, резко сужается, и остается только узкая полоса, которая обеспечивает лишь центральное, «трубчатое» зрение.
В сочетании с волнами возбуждения это и дает картину полета через темный туннель. В конце 90-х годов прошлого века исследователям из Бристольского университета удалось смоделировать на компьютере процесс умирания зрительных клеток головного мозга. Было установлено, что в этот момент в сознании человека каждый раз возникает картина движущегося туннеля.
Правда, существует и иное мнение. Так, российский врач-реаниматолог Николай Губин и американский врач Е. Роудин полагают, что туннель есть следствие токсического психоза. А ряд психологов всерьез считают, что странный «туннель» — не что иное, как ... воспоминание человека о своем рождении.
Теперь о картинах прожитой жизни, проносящейся перед глазами умирающих. По всей видимости, процесс «отключения» начинается с более новых структур мозга и заканчивается более старыми. При «оживлении» же восстановление функций идет в обратном порядке.
То есть, сначала оживают более старые участки коры головного мозга, а затем новые. Именно поэтому в памяти человека, перенесшего клиническую смерть, при возвращении к жизни в первую очередь всплывают наиболее стойко запечатлевшиеся моменты.
Врачи считают, что и другие странные состояния при клинической смерти можно объяснить вполне научно. Возьмем так называемый выход из тела, когда пациент видит свое тело и суетящихся вокруг него специалистов как бы со стороны.
Пару лет назад было установлено, что источником такого странного ощущения может быть одна из извилин в правой части коры головного мозга, отвечающая за сбор информации, которая поступает из разных отделов мозга. Эта извилина как раз и формирует у человека представление о том, где же находится его тело. При сбое сигналов мозг рисует искаженную картину, и человек видит себя как бы со стороны.
Теперь о том, почему же при клинической смерти многие пациенты продолжают слышать, о чем говорят окружающие. В реанимационной практике наиболее стойким считается корковый анализатор слуха. Поскольку волокна слухового нерва разветвляются достаточно широко, выключение одного или нескольких пучков таких волокон к потере слуха не приводит.
Так что пациент, находящийся уже за чертой смерти (пока еще обратимой), вполне способен слышать, что происходит вокруг, и, возвратясь с того света, вспомнить, о чем говорили у его тела врачи. Именно поэтому во многих клиниках мира медперсоналу запрещено высказывать суждение о безнадежном состоянии умирающего, который уже не может реагировать на происходящее, но по-прежнему в какой-то мере воспринимает сказанное.
В декабре 2001 года трое голландских ученых из госпиталя Рийенстэйт провели самое масштабное на сегодняшний день исследование людей, переживших клиническую смерть. Голландские ученые пришли к следующим выводам. Опираясь на статистические данные, полученные за десятилетний период, ученые установили: видения посещают далеко не каждого человека, пережившего клиническую смерть.
Только 18% реанимированных сохранили четкие воспоминания о том, что они испытали в период между временной смертью и «воскрешением». Большая часть пациентов рассказывали не только о полете сквозь туннель к свету, череде картин прошедшей жизни и «взгляде со стороны», но и о встречах с давно умершими родственниками, неким светящимся существом, картинах инопланетного ландшафта, границе между мирами живых и мертвых, ослепительной вспышке света.
В период клинической смерти больше половины обследуемых испытали положительные эмоции. Осознание факта собственной смерти отмечалось в 50% случаев. И при этом ни один из побывавших на том свете не сообщил об устрашающих или неприятных ощущениях! Напротив, практически у всех, побывавших «за чертой», наблюдается странная картина изменения отношения к вопросам жизни и смерти.
«Воскресшие» перестают бояться смерти, говорят об ощущении своей относительной неуязвимости и, одновременно, начинают больше ценить жизнь, осознавать ее огромную ценность, а свое спасение воспринимают как дар Бога или судьбы.
Итак, ставить точку в исследованиях феномена клинической смерти явно рано. Конечно, многое можно пояснить с сугубо материалистических позиций, однако некоторые «странности» состояния «воскресших» объяснению по-прежнему не поддаются. Например, почему слепые от рождения люди буквально дословно повторяют рассказы зрячих?
А как быть с тем, что вес пациентов при умирании и возвращении к жизни меняется? Реаниматологи признают факт изменения веса тела человека на 60—80 г во время агонии. Попытки списать эту «пропажу» на химические реакции («полное сжигание АТФ и истощение клеточных запасов») критики не выдерживает, поскольку в результате любых химических реакций образуются продукты, которые должны как-то покинуть тело.
Сжигание АТФ и истощение клеточных ресурсов — это не ядерные реакции, когда часть массы реагентов уходит в энергию излучения! Если при этих химических реакциях образуются газы, чья плотность сравнима с плотностью воздуха, то 60—80 г — это примерно 45—60 дм3.
Для сравнения: объем легких человека в среднем составляет около 1 дм3. Жидкие и твердые продукты агонизирующего тела тоже вряд ли могут покинуть его незамеченными... Так куда же деваются упомянутые граммы, и откуда они берутся вновь при возвращении пациента к жизни?
Сегодня многие из ученых склоняются к мысли, что после физической кончины человека сознание его сохраняется. По мнению одного из ведущих врачей Саутгемптонского госпиталя Сэма Парни и его коллег, сознание, или душа, продолжает думать и размышлять, «даже если сердце пациента остановилось, он не дышит, и мозг перестал работать».
Не сомневалась в продолжении жизни в какой-то форме и специалист в области физиологии мозга человека академик РАН Наталья Бехтерева. В настоящее время ученые все чаще говорят о том, что они вплотную подошли к научному обоснованию бессмертия души...
Но человеку пока не под силу ни подтвердить, ни опровергнуть доводы как сторонников теории «жизни после смерти», так и ее противников. Ведь, как ни крути, клиническая смерть — это еще не смерть окончательная, а из-за черты последней никто пока не возвращался... Так что нам с вами остается верить в ту теорию, которая ближе к нашему собственному мировосприятию, и попытаться осознать: смерть — всего лишь пересадочная станция на границе двух миров...